![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
Публикации / Алиcа Прудникова: В регионах получаешь больше искренней реакции зрителей
Когда мы позвонили Алисе, чтобы договориться об интервью, она готовилась к участию в телеэфире. Затем у Алисы были назначены деловые встречи. Затем еще деловые встречи. Но когда немного времени найти все-таки удалось, Алиса с таким энтузиазмом и так увлеченно взялась отвечать на наши вопросы, что спрашивать «как вам удается проделывать такую глобальную работу» было уже незачем. — Алиса, какие задачи вы перед собой ставили, когда задумывали Уральскую биеннале, и какой главный итог проекта, на ваш взгляд? — Я работаю в центре современного искусства шесть лет и уже с самого начала задумывалась, как воплотить в жизнь такой проект, чтобы Екатеринбург стал не только пространством, где есть достаточно интересная арт-сцена, но представить художественную жизнь города на международном уровне. Сначала мы довольно долго выпускали журнал, посвященный интеграции нашей местной арт-ситуации в российский и международный контекст. Потом стали уделять больше внимания фестивальным проектам и, в частности, несколько лет делали фестиваль «Арт-завод». — Вы видите возможность участия в международных проектах. То есть, работая в Екатеринбурге и возглавляя екатеринбургский филиал Государственного центра со-временного искусства, вы себя не ощущаете на задворках культуры. Обычно ведь громкие проекты осуществляются в Москве и Петербурге, в самых крупных городах, а как насчет Урала? — Вы знаете, мне кажется, что работая в регионе, гораздо легче и, возможно, даже интереснее делать какой-то жизнеспособный международный проект. Здесь меньше культурного предложения, поэтому какие-то вещи проявляются ярче. Создавая художественный проект, получаешь больший отклик на него, больше искренней реакции. Что касается выставок, то мы разделяем задачи биеннале и ГЦСИ. Потому что задача ГЦСИ — внедрять наших художников в российские проекты, и в московские, и в питерские. Мы же помогаем художникам развиваться, учиться и участвовать в каких-то других биеннале и фестивалях. Плюс к этому я много времени посвящаю путешествиям, во время которых делаю программы, выставки, показываю видео. Я бываю и в Москве, и в Питере, но так получается, что чаще это происходит за рубежом. — Понятно, что московский зритель искушенный и, наверно, привередливый. А вот публика проектов Алисы Прудниковой — кто это? — Хороший вопрос, потому что это вопрос амбиций и, наверно, какой-то широты взгляда. Есть такая внутренняя честность. Без которой ничего нельзя делать и с помощью которой я всегда себя проверяю. Любой проект всегда хочется мерить не масштабами твоего филиала ГЦСИ, а масштабами какого-то большого международного музея. Когда мы задумывали биеннале, передо мной стояла конкретная задача, что моя аудитория — это не житель Екатеринбурга, а, например, завсегдатай какого-нибудь Пале де Токио в Париже (Галерея современного искусства. — Прим. ред.) Мне кажется, работать в сфере современного искусства интересно, только когда ты помещаешь себя в проблемный гуманитарный контекст. Как человек с университетским бэкграундом я знакома с правилом, по которому каждый проект, который мы делаем, должен являться поводом для дискуссий и конференций.
— Ситуация у нас в стране практически везде такова, что современное искусство нуждается в поддержке. Зачем проектам помощь — понятно. А как, по-вашему, зачем бизнесу поддерживать современное искусство? — Мне кажется, что наша биеннале — это какой-то глобальный эксперимент по взаимодействию бизнеса и современного искусства. Мы приходим на действующие предприятия, к которым не имеем отношения. Вы знаете, самая главная вещь, которую я заметила в наших партнерах, — им нравится ощущение, что они влияют на изменение мира. А искусство дает ощущение видимых усилий не только в получении прибыли и технических достижениях, но и в концептуальном смысле. К тому же это приобщение к другому измерению, общение с интересными людьми, которыми чаще всего являются художники. Мне кажется, что это тот мощный стимул, который подталкивает бизнес включаться в процесс на партнерских началах. — А кроме площадок, на которых вы проводите мероприятия, удалось в Екатеринбурге наладить взаимодействие с местным бизнессообществом? — Первая биеннале проходила в максимально сложных финансовых условиях, мы делали ее с таким чудовищно маленьким бюджетом, что думали и не закончим. Год спустя мы проводили выставку, посвященную искусству и нанотехнологиям на бизнес-площадке, которая называется «Иннопром» — это такая гигантская выставка промышленных достижений Урала. Там мы делали специальный проект, и я могу сказать, что тогда лед тронулся. Если раньше было ощущение, что бизнесмены готовы поддержать- посмотреть, то теперь я понимаю, что они способны посмотреть на искусство как на инструмент, и это, я думаю, самое главное.
— Кстати, о премии. Куда, по-вашему, направлен основной вектор «Инновации»? Есть какие-то тенденции, которые прослеживаются из года в год, и ваше мнение о последней премии — кому бы вы дали главный приз? — Удивительная вещь, на самом деле, — премия дает двоякий эффект. Такие страсти на ее фоне разгораются, обнажаются проблемные истории. А сейчас, когда после «Инновации» прошло полгода, никто уже к этому не возвращается. Самая большая проблема последней премии была в том, что пиар-технологии победили саму профессиональность конкурса. Я как сотрудник ГЦСИ ощущаю свою причастность к тому процессу, и считаю, что главное для премии сейчас — вернуться в сугубо профессиональное русло. — Чем планируете удивлять публику? Есть ли у вас интересные задумки на будущее? — Мы с кураторской командой активно сейчас работаем над второй биеннале, и очень скоро, уже в конце октября, планируем ее объявить. Много придумано важных и интересных ходов. В принципе, сейчас много интересных вещей происходит в Берлине, я фанат этого города и считаю, что оттуда очень многое можно почерпнуть. Второе направление, в котором я вижу большую перспективу — азиатское. Мы собираемся сейчас работать с партнерами в Гонконге, и это новое исследование меня очень вдохновляет. — Вот вы задумали интересный проект, осуществили его, и как теперь измерить его успешность? Количеством зрителей, спонсоров, отзывов в прессе? И важна ли для вас его успешность? С одной стороны, нужно быть честными перед самими собой, но с другой — и публика имеет свои ожидания. — Как-то мы разговаривали с Иосифом Бакштейном на эту тему. Он считает, что московская биеннале удалась, если на основной проект в течение всей биеннале стоит очередь, и если про нее написали в Артфоруме (ARTFORUM — влиятельный американский журнал об искусстве). Я отчасти разделяю это мнение. Востребованность зрителями — аллегорично это очередь — и оценка ведущих профессиональных изданий. Скорее всего, если говорить о ситуации, в которой мы находимся, то для меня главный показатель успешности — это ощущение, что действительность вокруг тебя меняется. Это смешно, но тем не менее. Вот, например, каждый день во время биеннале у нас была лекционная программа. На одной из лекций я познакомилась с огромным количеством новых людей. Они горели идеей создания арт-кластера, о котором со своей стороны мы уже тоже думали. И результатом биеннале стал еще один проект, который сейчас развивается. Он очень во многом помогает мне работать дальше с наиболее продвинутым зрителем. И он перевел нашу деятельность на совсем новый уровень, включил ее в повседневную городскую жизнь. Формальные критерии в оценке проекта, конечно, важны, но главное, чтобы были эти видимые изменения.
| ![]() |
1994-2012 © Unident. Все права защищены. e-mail: info@unident.net |
|
![]() |
![]() |
|